Водружение Знамени Победы над Рейхстагом. Берлин. 1945 год
«Первый день войны». Москва. 1941 год
«Олень Яша на войне». Мурманск. 1941 год
«Девушка из морской пехоты». Елизавета Миронова. Малая Земля. 1943 год
Санинструктор Екатерина Михайлова на передовой. Керчь. 1943 год
1945 год. Будапешт. Освобождённые из будапештского гетто
«Снимок этот 50 лет никуда не шёл, ни на одну выставку, — вспоминал Евгений Халдей. — Я пытался давать. И вот 50 лет Победы, в США к юбилею напечатали, а у нас до сих пор молчание. Не хотят». Халдей об этом рассказывал в фильме, снятом в 1996 году бельгийским документалистом Марком Анри Вайнбергом.
«Вошли в Будапешт. Было страшно. Я видел синагогу с трупами евреев, их никто не хоронил. А тут замечаю — идут муж и жена с жёлтыми шестиконечными звёздами на одежде. И так меня поразило: город освободили, а они все носят эти звёзды».
Это были узники будапештского гетто. Подойдя к ним, Халдей первым делом их сфотографировал. Поначалу муж и жена испугались, приняв его за немецкого солдата — «Я был в кожаном пальто, они испугались, решили, что я эсесовец».
Халдей обратился к ним на идише («на немецко-еврейском» — как он сам выразился): «Подождите!» Потом подошёл и сорвал звезду с мужчины, потом с женщины. Они снова испугались, но Халдей им сказал: «Alles ist gut». Потом догадался, что нужен какой-нибудь еврейский «пароль», и произнёс: «Шолом-Алейхем». Они расплакались, упали фотографу на грудь.
1945 год. Советские танки в Берлине
Из воспоминаний Евгения Халдея
Вот он, наконец,— Берлин!
Я продвигался к его центру вместе с воинами 8-й гвардейской армии генерала В. И. Чуйкова. По одной из улиц непрерывно шли наши танки.
Неожиданно из метро — убежища выскочило несколько женщин. Одна из них, босая, держала туфли, другая — свою «ценность», шкурку рыжей лисы. Глядя на танки, они спросили: «Что это за танки? Чьи?»
Я ответил: «Советские танки, русские!» «Этого не может быть! — сказала одна.— Несколько дней мы сидели в убежище и слушали по радио Геббельса. Он говорил, что русские никогда не войдут в Берлин».
1945 год. Берлин. «Брандербургская Мадонна» Мария Лиманская
В начале восьмидесятых соседка Марии Лиманской увидела знаменитый снимок Евгения Халдея в журнале «Работница» и принесла показать: «Себя узнала?» Ту публикацию в «Работнице», кстати, подписали неверно, другим именем; соседке пришлось обращаться в редакцию и восстанавливать справедливость.
А потом началось. Ушла добровольцем на фронт, дошла до Берлина — где у Бранденбургских ворот её и запечатлел Халдей. «Бранденбургская Мадонна» — так окрестили её тогда западные СМИ.
Стоя 9 мая 1945 года под берлинским небом и регулируя беспрерывно сигналящий транспортный поток, она вдруг услышала, как шофёр одной из машин крикнул ей: «Сестричка, Победа!», и бросил к ногам какой-то свёрток.
Развернув его, Мария обнаружила туфли-лодочки. Она похвасталась трофеем перед пятью подругами-регулировщицами, а на следующий день, прихватив одно на шестерых платье и косынку, они отправились в фотоателье, где сделали свою первую послевоенную карточку в гражданской одежде.
В другой раз кто-то из проезжавших подарил Марии пачку папирос, а услышав, что она не курит, с сожалением сказал: «Извини, больше у меня ничего нет», отчего значимость этого презента стала ещё выше.
Обеспечивая порядок на дорогах, Мария Филипповна совершенно случайно познакомилась с ехавшим на Потсдамскую конференцию Уинстоном Черчиллем. Увидев стоящую на посту девушку, премьер-министр Великобритании остановился возле неё и через переводчика поинтересовался, не обижают ли её английские солдаты. По утверждению Лиманской, она без лишней скромности заявила: «Чёрта с два они нас обидят!», но в официальной версии закрепился ответ: «Пусть только попробуют!»
1984. село Звонарёвка
1945 год. Берлин. «Зачем война?»
Из воспоминаний Евгения Халдея
В 1945 году в Берлине, на одной из улиц, я увидел двух измождённых и плохо одетых пожилых мужчин. Они сидели около разрушенного здания на каком-то ящике. На рукаве одного из них была повязка слепого, а второй оказался поводырём.
Я шёл мимо и сделал снимок. Поводырь улыбнулся фотографу, а слепой спросил: «Что происходит?» Его зрячий товарищ объяснил, что их сфотографировали. Тогда последовал вопрос — «Зачем?»
Я остановился и заговорил с ними. «Кто вы?» — «Мы не знаем». — «Откуда вы пришли?» — «Не помним». Эти люди потеряли во время войны всё, что имели, включая дома и семьи. Просто встретились где-то на дороге, стали идти вместе, поддерживали друг друга, выживали как могли.
«Мы не знаем, куда и зачем мы идём, — сказал слепой, — зачем мы живём — не знаем, ЗАЧЕМ ВОЙНА?..»
1946 год. Нюрнберг. Евгений Халдей на Нюрнбергском процессе, Герман Геринг закрывается рукой от камеры
Фотография Роберта Капы — легендарного американского фотографа, одного из основателей агентства Magnum
Из воспоминаний Евгения Халдея
Однажды к нам пришёл американский шеф-фотограф и сказал, что если у нас есть при себе вспышки, то мы можем пройти с ним. Нас привели в помещение, примерно 40 квадратных метров.
У стены стояли столы, света не было. За каждым столом сидело по четыре человека, Геринг, Розенберг, адмирал Денитц и фон Ширах. Кейтель сидел вместе с Йодлем. Я прошёл вдоль стены с моей камерой и поснимал со вспышкой. Кейтель закрыл лицо рукой. Затем я подошёл к столу с Герингом. Пока шли другие фотографы — американцы и французы, — он ничего не говорил. Но как только увидел мою русскую униформу, то начал кричать. «Что такое, уже нельзя спокойно поесть!» Он меня напугал.
Тут подошёл американский лейтенант и спросил, в чём дело, почему Геринг орёт. «Понятия не имею, — говорю. — Я хотел всего лишь сфотографировать». Лейтенант подошёл к Герингу и сказал, чтобы он прекратил орать. Но тот не унимался. Тогда лейтенант поднял дубинку и дал Герингу по затылку. После этого стало тихо.
На следующий день Роберт Капа хотел снять меня с Герингом в одном кадре, но Геринг не забыл об ударе дубинкой, а также того, из-за которого он его получил, и специально прикрыл лицо ладонью, когда заметил, что его фотографируют вместе с тем же русским офицером…
На следующий день Роберт Капа хотел снять меня с Герингом в одном кадре, но Геринг не забыл об ударе дубинкой, а также того из-за которого он его получил, и специально прикрыл лицо ладонью, когда заметил, что его фотографируют вместе с тем же русским офицером…»
1945 год. Москва. «Радость и боль Победы»
Этот снимок был сделан известным фотографом Евгением Халдеем вскоре после Парада Победы в Москве 24 июня 1945 года. Погода в тот день стояла пасмурная и дождливая, но люди ликовали — ведь это был Парад Победы! Несмотря на всепоглощающую радость от разгрома сильного и беспощадного врага, ликование сопровождалось горем и болью от понесённых потерь — победа досталась дорогой ценой. Евгению Халдею удалось передать эти смешанные эмоции в одном кадре.
На фотографии изображён генерал, ветеран войны и Герой Советского Союза, стоящий на костылях, без ноги. Этот образ символизирует тяжёлую победу над фашистами. Халдей метко назвал свою работу — «Радость и боль Победы (Герой Советского Союза А. Гладков с женой после Парада Победы), Москва, Красная площадь, 24 июня 1945 года».
Так кем же был генерал-майор Александр Васильевич Гладков? Саша родился 22 июня 1902 года в Таврической губернии. Примечательно, что эта дата станет знаменательной в истории и что в свой 39-й день рождения Александр Гладков окажется свидетелем начала Великой Отечественной войны.
К 14 годам Саша уже был знаком с военной службой. До этого он работал в типографии, а в августе 1916-го стал разведчиком в пехотном полку Северного фронта. Затем произошли Февральская революция 1917 года и Октябрьский переворот. Старой русской армии больше не было, и Саша Гладков уехал в Туркестан, где в марте 1918-го добровольцем вступил в Красную армию. Он сражался против войск атамана Дутова, а позже воевал с повстанцами-басмачами. Стоит отметить, что в 1919 году, в возрасте всего 17 лет, Гладков вступил в Российскую коммунистическую партию (большевиков).
Окончив кавалерийские курсы в Алма-Ате, он служил в знаменитой Первой конной армии. Александр Гладков был назначен помощником командира кавалерийского полка по боевой подготовке, а затем продолжил обучение на курсах усовершенствования командного состава. В 1929 году он участвовал в вооружённом конфликте за Китайско-Восточную железную дорогу на Дальнем Востоке.
К марту 1937-го Гладков уже получил звание майора и командовал полком. Однако в октябре того же года его постигло несчастье — он был арестован органами НКВД. Следствие длилось полтора года, но в итоге все обвинения с него сняли.
В мае 1939 года Александр Гладков был освобождён, восстановлен в звании и направлен в Управление кадров Красной армии, что ознаменовало начало нового этапа в его жизни. Боевой опыт не позволил ему надолго оставаться преподавателем, и вскоре он был назначен командиром 18-го стрелкового полка 18-й танковой дивизии Московского военного округа. Именно в этой должности Гладков оказался 22 июня 1941 года — в день своего рождения и в первый день Великой Отечественной войны.
В июле 1941 года 18-я танковая дивизия вступила в бой в составе 20-й армии Западного фронта. В этих боях Гладков получил своё первое боевое ранение. Позже его назначили командиром 129-й стрелковой дивизии, но командовал он ею всего месяц. Под его командованием дивизия вела оборонительные бои под Звенигородом, после чего была расформирована.
После этого Гладкова направили в Среднюю Азию для формирования 100-й кавалерийской дивизии. Однако весной 1942-го это назначение было отменено, и полковник Гладков получил приказ отправиться в Москву на курсы усовершенствования командного состава. Но желание вернуться на передовую заставило его в августе того же года успешно выступить с просьбой о передислокации, вследствие чего он стал заместителем командира 63-й кавалерийской дивизии 46-й армии Закавказского фронта.
Вскоре после этого в бою Гладков получил ещё одно тяжёлое ранение — контузию, из-за которой он пролежал в госпитале почти полгода. После выздоровления он был назначен командиром 112-й стрелковой дивизии, которой руководил почти до конца войны.
Его дивизия освободила город Рыльск, получив почётное наименование «Рыльская». Затем она успешно переправилась через реки Десна и Днепр, взяла город Коростень, стала называться уже «Рыльско-Коростеньской» и была награждена орденом Суворова II степени. За умелое руководство и боевые заслуги Гладков получил звание генерал-майора.
В ходе ключевой Висло-Одерской наступательной операции его дивизия прорвала немецкую оборону, продолжила наступление, переправилась через Одер и захватила плацдарм. Однако 27 января 1945 года Гладков был ранен в четвёртый раз за войну, и на этот раз ранение оказалось критическим. Жизнь ему удалось спасти, но ногу — нет. Война для него закончилась…
6 апреля 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР генерал-майору Гладкову было присвоено звание Героя Советского Союза.
После травматического ранения он много месяцев восстанавливался и День Победы отметил в госпитале. После выздоровления он получил приглашение принять участие в Параде Победы. Именно после парада Халдей запечатлел Гладкова с женой Верой на знаменитой фотографии.
В январе 1946 года Гладков вернулся на службу. Он продолжал служить в Вооружённых силах ещё шесть лет, до декабря 1952 года, когда был демобилизован по состоянию здоровья. Жил он в Москве.
Герой знаменитой фотографии Евгения Халдея, Герой Советского Союза генерал-майор Александр Васильевич Гладков скончался 3 апреля 1969 года и был похоронен на Ваганьковском кладбище.
